Коронация Элизы

Приняв ту высокую честь, Элиза поступила так, как и ее предшественники, - прежде дала распоряжение кастеляну, что он должен делать за все время ее царствования, а затем обратилась к своему общества, доброжелательно слушало его речи: - Не раз мы слышали о том, как остроумным словом, метким ответом или сообразительным уловкой людям удавалось прикорочуваты чужого злого языка или отвращать опасность, что им угрожала. Такие случаи сами по себе очень интересны и нам могут быть полезны, тем и желаю я, чтобы завтра с Божьей помощью говорили вы о таких вещах, то есть рассказывали о людях, остроумным ответом давали отпор насмешливой слову или быстрым умом и изобретательностью от себя ущерб, опасности или обиду одверталы.

Всем очень понравилась тая мысль, тогда королева встала и Одпустила всех до самого ужина. Увидев, что королева встала, восставала и вся честная компания, и, как водится, каждое искало себе, которой хотелось, развлечения. Как только пересюрчалы цикады, королева велела всех призвать, и общество того к ужину, а поев, начали петь и танцевать. Когда на Королевское загад завели дамы круг, Дионео предписано петь. Тот сразу же и начал: Хвоста вверх, моя милая, Есть хорошая новость ... Все дамы разразилась хохотом; сильнее смеялась королева, и она велела завести какой-то другой. - Мадонна, - говорит тогда Дионом, - чтобы был я цимбалы, то спел бы вам другой: "Дорогая мисю, поднимись!", Или "Во Сливино травка", или еще "морские и волны мне милые ..." И цимбал нет, то выбирайте другую. Может, вам сей: Ой выйди, мой рай, Без тебя умираю, Да я тебя почухраю, Как яблоньку в меня. - Нет, это плохая, пой другой, - сказала королева. - Или другой, то и другой, - сказал Дион и завел: Монна Симона льет в бочку медочку, Хочешь не хочешь - дитя щогодочку ... - До беды с такими песнями! - Крикнула, смеясь, королева. - Спой какой-то обычнее, такой нам не надо. - Не сердитесь, мадонна! - Ответил Дион. - Скажите только, какая вам нравится, а я их столько знаю, что и в тысячу не впитает. Хотите, может, сей: "Ой ты мушелько моя, а влезу в тебя?", Или "Муж, муж, ты не очень» или «Куплю себе петушка за сто лир ..."? Хотя и смеялись здесь все дамы, и королева рассердилась и сказала: - Дион, следует шуток, спой нам хорошей песни, не то увидишь, что я действительно умею сердиться. Услышав эти слова, Дион оставил свои фигли-мигли и быстро начал петь Амуре, через сияние Ясных глаз любимой моей Рабом я стал у тебя, как у нее. Как из глаз упал на меня луч, Вдруг сердце загорелось жаждой; Твоя Амуре, сила Влила в него неугасимый пламень.

Я привлеченный чудесной красотой, Навеки покорила Меня красавица мыла, - Ничто против красавицы той Все на свете розы и лилии. Я стал ее рабом покорным, Но не знаю я, ей известно, О чем я сню и мечтаю, Чего я хочу сердцем искренним, верным. Амуре-боже, только тебе одному Я сверил еще тии Желания и надежды; Ты знаешь - пожалуйста обладательницы моей Мне за все дороже привилегии. Молю тебя, господин мой милый, Подай ему весть о моя любовь Страстное и ненасытную, Что может привести меня к гибели; Скажи ей о бедственном мое страдание, Что сердце рвет безумно; Склоны ее мне, Объявления признак милости твоей, - Снеси меня в любовные эмпиреи. Когда Дион умолк, показав тем, что песня его кончилась, королева говорила петь еще много других, и больше похвалила все-таки Дионееву канцону. Между тем на дворе уже хорошо стемнело, и королева, почувствовав, что ночной холод взял верх над дневной теплинню, велела всем идти отдыхать, как кому любо, до следующего утра.

Введите ваше имя:

Комментарий:

Защита от спама - введите символы с картинки (регистр имеет значение):