Рассказ Пампинеи

Но довольно о моей скорби, пусть теперь Пампинея расскажет нам какую грустную историю, что хоть немного напомнит мое горе, и как она Фьямметти в следах уступит, то надеюсь, что сбрызните росой целебной мою огненную рану. Пампинея, услышав этот приказ и угадав одновременно мысли подруг, заботилась больше о том, чтобы их развлечь, чем о том, чтобы королеву волю исполнить, и решила рассказать какую-то смиховинку, не отступая, однако, от главного условия. Она начала такими словами: - Есть такая простолюдна поговорка: "Когда злого за хорошего нет, то его грехи веры терзают". Она дает мне удобный повод поговорить на заданную материю и одновременно разоблачить лицемерие монахов, которые ходят между людьми, метляючы длиннополом рясами, с нарочито бледными лицами, и попрошайничают смиренными и елейными голосами или орут во все горло, упрекая в других те грехи, которые сами же и делают.

Они бы то, видите, спасаются той жебраниною, а мы своими налогами; раю же им не надо заслужуваты, как нам грешным: они там уже властители и хозяева и раздают умерев душам кому лучше, кому хуже места, в зависимости от того, кто им сколько денег одписав; так они сами себя обманывают, как вообще во что-то верят, и тех, кто им правды донимает. Если воля моя, то показала бы я явно всем легковеры, какая дрянь скрывается в тех широких монашеских капюшонах. Дай бог, чтобы со всеми лицемерами так случилось, как с одним уже немолодым миноритов, славившийся на всю Венецию как мудрый богослов. Вот о нем я и хочу очень вам рассказать, чтобы души ваши, проникнутые состраданием к несчастной Гизмонды, весельем, а может, и смехом, развлечь.

Жил когда-то, дорогие мои подруги, в Имоле человек ленивый и распутный, на имя Берто делла Масса, и так он безобразиями своими всем имолянам увирився, что никто там не то его ложь не верил, но и истине, как случаем, бывало, скажет. Вот он видит, что ему уже ворвалась нить здесь шахруваты, и махнул с горя в Венецию, то утечище всякого хлама, чтобы там уже по-другому своим лайдацтвом промышлять. Словно раскаявшись во всех своих прошлых переступах, стал он вдруг таким святенним и благочестивым, что постригся в монахи-миноритов, нарикшися отцом Альбертом. Надев рясу, получил он для отвода глаз праведным житием, твердил всем, что нужно поспешно говеть и посты поститься, и сам никогда, было, не ест мясному и вина не пьет - как по вкусу себе не найдет. Так и не заметили люди, как с воры, бандура, фальшивника и душегуба родился вдруг великий проповедник, хотя отец Альберт всех тех грехов отказывался, когда имел возможность совершать их потаймиру. Часто служил литургию и в церкви; стоит, было, у алтаря и как видит, что миряне на него смотрят, уж муки

Введите ваше имя:

Комментарий:

Защита от спама - введите символы с картинки (регистр имеет значение):