Князь Салернский

Гвискардо я велел схватить прошлой ночью, как он из пещеры выходил, и взять его под стражу; что с ним делать, я знаю, но мне, дочка, с тобой начать? Здесь любовь моя отцовская, что, может, никогда в мире нигде такого отродясь не было, жалости сердцу наносит, а тут досада справедлива на твою безрозумнисть жжет мне душу и говорит, чтобы я простил тебе, а эта требует, чтобы я, вопреки природе моей, казнил тебя люто. Прежде чем на что-то решиться, хотел бы я от тебя слово услышать. Сие сказав, поник головой и заплакал горючими слезами, словно побитая ребенок. Выслушав Гизмонда отца вещей, увидела, что тайная любовь их обнаружилось, а Гвискардо попался, и невыразимая тоска обняла ее сердце.

Едва сдержалась княжна, чтобы не заголоситы по-женски, и горделивой душой победила она ту слабость; ничего на виду не показал, твердо решилась не просить милости - предпочла умереть, считая, что ее Гвискардо уже погиб. Не так, как устыдившись провинниця, отвечала она отцу, а спокойно, невозмутимо, глядя ему смело прямо в глаза: - Танкред, не хочу я ни одмагатися, ни милости от тебя добиваться: ложь не поможет, а к мольбам прибегать негоже. Никаким образом не буду стараться любовь и привязанность твою позискаты, а признаюсь во всем по искренней правде, чтобы сначала подходящими словами честность свою доказать, а затем мужественными делами доблесть свою появиты. Да, я любила и люблю Гвискардо и любить до смерти, уже у меня за плечами, а как ту есть любовь, то и там его любить не перестану. Но до сей любви склонила меня не хибкисть моя женская, а приметы его благородные, да еще нежелание твое выдать меня замуж. Будучи сам из плоти и крови, сплодив ты и дочь такую же - не из камня она у тебя, и не из железа; хоть ты теперь и старый, и сам здоров знаешь, как яро силы молодые в теле изобилуют; хотя звикував ты лучший свой век в рицарюванни, и известно ли тебе, что роскошь и безделье могут не то с молодыми, но и с пожилыми людьми сделать. Плоть от плоти твоей, не нажилась я в мире, еще молодой, тем изобилуют во мне похоти телесные, особенно когда узнала я в коротком замужестве вкус довольного вожделения. Лишенные возможности той силе сопротивляться, поддалась я любосному повабу - и влюбилась.

Из всей мощи пыталась я так все устроить, чтобы с сего греха природного ни тебе, ни мне которой позора НЕ совершившееся. Благожелательный Амур и судьба напутилы меня на хорошую тропу, как страсть мою от глаз людских скрыть; или тебе кто высказал, или ты сам все узнал - неважно, я от этого не отрекаюсь. Гвискардо я взяла себе не наугад, как часто у женщин бывает, а по зрелому помыслы выбрала его среди всех Дворак, с хорошим умом приблизила его к себе и с искренней верностью с ним немалое время пристрастилась. За тот же выбор, кажется, ты корит меня острее, чем за тот же прелюбодеяние, исходя не из истины, а с предрассудка человеческого, и сердишься, что я связалась с мужем низкого сословия - ты не сердился бы, если бы я заходила себе которому шляхтичем. Да потому уже не я виновата, а фортуна, нередко ничтожных возвышает, а достойных унижает. Но как бы там ни было, присмотримся получше к сути вещей: тела наши слеплены все из одинакового теста, и один создатель создал наши души, наделив их одинаковыми силами, способностями и свойствами.

Введите ваше имя:

Комментарий:

Защита от спама - введите символы с картинки (регистр имеет значение):