Четвертый день Декамерона

Начинается четвертый день, в который под руководством Филострата говорится о тех, чья любовь была несчастливый конец Дорогие мои женщины! Все, что я слышал от умных людей, в книгах читал ли на свете видел, - все, говорю, наводило меня на мысль, что стремительное да Шмалько ветер зависти высокими только башни и на обрывистое вершины древесно ударяет, следовательно же, вижу теперь , что мнение мое было ошибочное: напрасно старался я спрятаться от февраля дуновение того адского вихря, зря старался идти все равны равнинами и глубокими долинами. Разумно это станет всякому, кто созерцать внимательно на Отси мои рассказы, написанные простым языком флорентинською, еще и в прозе, да еще и без заголовков, изложенные при том штилем обычный, можно безхитрим.

И все же борвий то бешеный неоднократно качал меня, чуть ли не с корнем выворачивал меня зубами завистливым, как собака, хватал меня. Оттоди-то и узнал вочевидькы истину, давно объявленной мудрецами на этом свете один только ничтожество, от зависти в безопасности пребывает. Так знайте же, умницы вы мои, что нашлись такие люди, которые, прочитав мои рассказы, говорят, что я слишком у вас кохаюся и не подобие-вещь мне вас так утешать и забавлять, а еще хуже того - без меры похваляты. Другие, опять, судя якобы зрелые, говорят, что получилось уже мне с лет вещами такими интересоваться, есть о женщинах язык разводить и в них примилятися. А еще кое-кто, о славе моей ревностное заботясь, предпочел бы, чтобы я витал с музами на Парнасе, вместо с вами тере-вене-вене править. Есть и такие, которые говорят (уже не с ума, а от гордости большой), что лучше бы я подумал, как на хлеб себе заработать, чем всякие фрашкы придумывать и таращиться ловить. Некоторые, наконец, тем хотят трудам моим повредить, пытающихся доказать, что в жизни все было не так, как я рассказываю, а по-другому. Вот видите, славные мои дамы, злые бури, злющие зубы, острые жала терзают меня и мучают, и к живому дой-нет, пока я у вас на службе подвизаюся. Но все то, свидетель Бог, я выслушиваю и принимаю со спокойной душой и хоть должен прежде от вас обороны надеяться, сам не пожалею сил на ответ, может, и не такую, которую хулителям моим даты следовало бы, а короткую и быструю, только бы они мне в ушу не турчалы.

Не дошел, ибо я и до трети труда моего, как их уже у меня столько развелось, а пока я конца дойду, то, если не дать сразу отпора, такого их намножиться, что малым мероприятием меня под себя подверните, хотя бы вы им тогда противились всеми силами вашими. Но прежде чем давать же ответ, хочу в свое оправдание рассказать не то чтобы повесть, а так себе притчу (чтобы не подумал кто, что я хочу влезть с ним в сии честной компании, что я вам представил; да оно и сразу будет видно, что это их историям не пара). Вот это же оборачиваюсь с ним в гонителей моих. В нашем городе, - давно уже то происходило, - жил один человек по имени Филиппо Бальдуччи, был он рода простого, мещанского, но мировые строй знал и на делах, своему состоянию приличных, хорошо разбирался.

Введите ваше имя:

Комментарий:

Защита от спама - введите символы с картинки (регистр имеет значение):