Болонский монах

Между тем аббат, подговорив одного болонского монаха, которому он очень доверял, дождался ночи и пошел с ним тихонько к тому склепа. Они вытащили оттуда Ферондо и перенесли его в монастырскую глыбки, куда сажали провинившихся братьев, там и днем было темно темнючо, потому никакое свет туда не досвичувало. Вот сняли они с Ферондо его одежду, взяли его в монашескую рясу и положили на соломе - пусть лежит, доселе НЕ проспится. Болонский монах, получив от аббата науку, что ему предстоит делать, должен присмотреть, когда он проснется, а вся братия ничего о тее не знала.

Она была одета в черное траурное убранство и очень расстроена. Аббат сказал ей несколько слов утешения, а затем напомнил шепотом о том, что она ему обещала. Вышла женщина, что она свободна, ни Ферондо, ни кто другой перекоры ей поступать не будет, а тут еще у аббата на пальце новый перстень блестит, и сказала панотчику, что ладно, пусть ночью приходит. Как хорошо стемнело, аббат перебрался в Ферондову одежду и ушел в сопровождении своего поверенного в той вдовы, а проспав с ней приятно и мило целую ночку, только тогда в монастырь вернулся, как к ранней службы задзвонено. Частенько ходил по ночам той же дорогой и по тем же делом, кое-кто даже видел, как он шел к вдове или от нее возвращался, и все думали, что это неприкаянная Ферондова душа бродит возле своего дома, много о том было разговоров промеж сельской темнотой , доходили какие-то слухи и до самой Ферондихы, и она поэтому не удивлялась, потому что хорошо знала, как было дело.

Когда Ферондо проснулся наконец в той своей глибци, не понимая, где он и что, болонский монах вошел в него с пучком розог в руке, и, воя непутное голосом, схватил его за шиворот и всыпал доброй Хлоста. Ферондо визжал и все спрашивал: - Где я? Где я? А монах ему: - В чистилище. - Э? - Сказал Ферондо. - Да есть я умер? - Да, - ответил ему монах. Тогда Ферондо начал плакать над собой, над женщиной своей и сыном и наградил много всяких нелепостей. Тем временем монах принес ему есть и пить. Увидев это Ферондо, то очень удивился: - Как это? Разве мерлець едят? - А так, - ответил монах, - я принес тебе, что твоя жена бывшая принесла сегодня рано в церковь частицу; отее же и велел тебе Господь дать чем душу обавиты.

Тогда Ферондо и говорит. - Пошли ей, Боже, всякого добра! Я же любил ее и еще, как жив, то все, было, тулю ее к себе и целую, а когда было, захочется, то и еще что-то делаю. Проголодавшись хорошо, Ферондо принялся убирать еду, запивая вином. Вино показалось ему не очень вкусным, и он сказал: - А за это уже искать и ее, Господи! Надо было вточиты отцу с той бочки от стены.

Ферондо накричавшись достаточно, а потом спросил: - Зачем ты это мне такое делаешь? А тот ему: - Потому что так велел Господь, чтобы дважды в день чухралы. - А какие же это грехи? - Спрашивает снова Ферондо. - За то, - ответил монах, - что ты был ревнив, имея лучшую женщину на все село. - Олег мне, - сказал Ферондо, - правду ты говоришь! Имел я женщину лучшую сладкую, чисто тебе медовый попряничок. Если бы я знал, что Господь ревнивых НЕ влюбляе, то не был бы таким. - Надо было об этом на том свете думать, - ответил монах, - и как тебе придется когда туда снова возвратиться, то хорошо запомни, что я здесь делал с тобой, и не вкидайся больше в ревность. - А, кто умер, может туда снова вернуться? - Спросил Ферондо. - Может, - ответил монах, - как будет на то воля Божья. - Ой Господи, - сказал Ферондо, - как я когда туда вернусь, то стану лучшим мужем в мире: никогда не бить женщины, слова ей плохого не скажу, разве только выругаю за вино, что сегодня это мне передала, и за то, что свечи не прислала и я должен есть ночью. - Да свечку-то посылала, - сказал монах, - только она на службе Божьей сгорела. - Может, и так, - согласился Ферондо. - Когда я туда вернусь, дам ему волю, хотя делать. Скажи мне, кто ты такой, что отее так надо мной помыкает? - Я тоже покойный, - ответил монах, - сам родом из Сардинии. Когда-то я очень хвалил своего господина за ревность и Бог положил мне такое наказание, чтобы я тебя кормил, поил и бил, пока он не изменит нам приговора. - А кроме нас, здесь никого нет? - Поинтересовался Ферондо. - Да где, - ответил монах, - тут тьма-тьменна грешных душ, только ты не можешь ни видеть, ни слышать, как они тебя. - А далеко мы от нашего села? - Спросил Ферондо. - Да, - сказал монах, - может, сто верст за наваляет-Кучей. - Оппачки! Таки далеко, - сказал Ферондо. –

Введите ваше имя:

Комментарий:

Защита от спама - введите символы с картинки (регистр имеет значение):