Королевский конюший

На другой день рано утром, еще ворот Замковая не открывали, велел король всем домочадцы предстать перед его глазами. Как собрались они все и стояли перед ним непокрытыми, он начал осматривать их, чтобы найти надстриженого, но, увидев, что почти все они обозначены таким же способом, очень удивился и сказал себе мысленно: "Тот, кого я ищу, хотя рода и низкого , и разума, видится, высокого ". А потом, понимая, что не найдет виновника без огласки, решил не навлекать на себя большой позора ради мелкой мести, а одним только словом виновного увиститы и показать, что ему все известно. Обратившись к челядинцев, он сказал: - Пусть тот, кто это сделал, другой на такое не важиться; идите себе с богом! Другой бы тут говорил их всех допрашивать, мучить, пытать и мучить и таким образом обнаружил бы, что каждый должен был скрывать, а если и нашел сердцу; и отомстил им, то не уменьшило бы, а увеличил бы тем позор и честь жены своей опозорил бы. Те, кому сии слова были обращены, удивлялись очень и долго между собой обсуждали, что хотел сказать им король. Понял их только тот один, кого они касались, и, будучи умным человеком, никогда отроду, пока жил король, не говорил о том и не одважував своей жизни в таких происшествиях.

Рассказы ТРЕТЬЯ

Во накидки искренне исповеди одна дама, влюбленная в молодого кавалера, заставляет преподобного пастыря стать сводником невольно Уже умолкла Пампинея, и общество похваляло конюшего за смелость и находчивость, а короля за благоразумие, когда королева приказала заменить очередь Филомена, и то весело приняла слово: - Я хочу рассказать вам интересную быль - какую штучку встругнула одна хорошая госпожа своем преподобного духовнику, и штучка и придется, наверное, по вкусу всякому мирянину, потому те монахи, глупые части, аж светятся, а такие дивочни и причудливые, которые считают, что никого над ним ценнее и мудрее, сами ни к чему защиты не имеют, чтобы жить по-человечески, то и лезут, как свиньи, чтобы где нажраться. Сю приключение расскажу, дорогие мои подруги, не только для того, чтобы очередь отбыть, а чтобы показать вам, что и духовные лица, на которых мы с легковерности своей слишком впевняемось, попадаются порой на крючок не то мужчине, но и нашей сестре.

В нашем огороде держится более ложью и обманом, чем любовью и верностью, жила несколько лет назад одна знакомита госпожа, одаренный от природы необыкновенной красотой, любезной натуре, благородной душой и быстрым умом. Мне известно, как звали и ее, и других лиц, о которых я говорить, и имен я не открою, потому что кое-кто из них еще жив и мог бы тем очень возмутиться, хотя больше следовало бы всю ту дело смехом сбыть. Госпожа тая, будучи рода весьма значительного, за большую то себе образа мала, что выдана она замуж за простого ткача-ниткоплута, считая, что ремесленник, человек, мол, низкого состояния, какой бы был богат, не годится для женщины-дворянки. Скоро она увидела, что при всех своих состояниях он на один только способен - нити перебирать, основу сновать и с прядильщицы ругаться, - то решила его супружеских ласк по возможности избегать, а себе на потеху кого-то достойнее на стороне поискать. Оттоди-то влюбилась она в одной благородного кавалера средних лет, да так горячо, как днем было не увидит, то ночью даже страдает. А кавалер тот не замечал, и все равно себе, она, как женщина осторожная, ни через людей, ни письменно ему того не проявляла, чтобы беды на себя не накликать. Постеригшы, что кавалер то хаживать к одному монаху (а монах тот был пузатый и на ум дурацкий, и славился зато своей благочестие), решила наша дама выбрать сего святого отца за посредника между собой и любовником.

Введите ваше имя:

Комментарий:

Защита от спама - введите символы с картинки (регистр имеет значение):