Дионеево право
Повесть о Маэстро Симоне...

На сей раз пострадавшим был врач, приехал во Флоренцию из Болоньи в беличьей шапке на бараньей голове.

Купеческий обычай
Киприоты Руберто и Арригуччо...

Ночью женщина привязывала другой конец тесемки себе до большого пальца на ноге, а Руберто имел, придя под окно.

Мадонна Елена
Александрийская притча...

Бакаляр, вспоминая свысока ту надругательство, которого от нее дизнав, и слушая теперь ее плач и слезные мольбы.

Друг

03-12-2022

Спочуваты чужому горю - присуща людям вещь; всем оно пристало, а наипаче тем, что сами утехи нуждались и в других ее находили. Если кто когда искал того спочуття и имел с него радость и отраду, то и я того десятка. С первого-то молодого моего и до сего времени горел я высокой и благородной любовью, больше, может, чем оно состоянию моем низком подобало, время рассказывал я о ней, и хотя люди степенные, которые о тее знали, хвалили меня и слишком уславлялы, однако дознав я прегорько муки, - не от жестокости любимой, а от безудержной страсти, что Пламенные охватила мою душу и, вдоволяючись возможным, чрезмерного часто наносила мне жалости.

В такой вот притузи очень мне пособил один приятель веселыми своими разговорами и дорогой радостью, я уверен-певнисинький, что только это и не дало мне умереть. Но волею того, кто, сам бесконечным будучи, положил непременным законом всему сущему иметь конец- любовь моя , говорю, сама собой со временем затихла, оставив в моей душе только такое удовольствие, которое дает она тем, что не слишком далеко заплывают в глубокие ее заводи; отчего я когда-то мучился и страдал, стало мне теперь любим и милым.

Хоть и прошли же мои сожаления, и не исчезла память о хороших поступках тех, что по милости своей горем моим сокрушались, и мыслю я, что память тая не исчезнет, пока и возраста моего. А благодарность, по моему мнению, следует ценить за все достоинства, осуждая противное, то я, чтобы не показаться невдячником, задумал теперь, когда бы вольным стал, дать по возможности, какую облегчение, - не обязательно тем, что мне итомоглы (они , может, без того обойдутся, такой характер у них и такая удача), а тем, что ее требуют. И хотя, может, небольшой будет для несчастных помощь моя или, сказать, утешение, но думается мне, туда ее следует давать, где она в большой сутки, - будет от нее больше и потребления, будет за нее больше и уважения. А кто же так отрицать, что не мужчинам, а первым делом прекрасным дамам полагалось бы здесь становиться полезным? Они ведь, робкие и застенчивые, в нежных груди своей пламя любовное прячут, а тайна жажда сильнее от явной - всем оно известно, кто того дознав; а еще до того вяжет их воля, и ласка, и власть родителей и матерей, братьев и мужей, и сидят они больше в тесном кругу своих покоев, а сидя так сливе без дела, и желая и не желая думают себе всякие мысли, и не все они, те мысли, веселые бывают. Как же прибегнут они в тоску от тех мыслей и от любовных ласк, то не скоро она им от сердца одляже, разве что придет которая утешение; и силы терпеть меньше в них, чем у мужчин. Иначе оно ведется, как мы то видим, у влюбленных мужчин. Как на них нападет, бывает, который сумм или печаль тяжелая, много способов развлечь его или развеять; свободно, ибо им ходить где хотя, смотреть и слушать захватившему рыб всякого рода, птички ловить, охотиться, рибалчиты, верхом ездить, играть или торговать.

Каждая из сих развлечений может, как не вполне, то отчасти, расположить к себе душу и очистить ее от грустных мыслей хоть на часок, а дальше уже так или иначе: или радость приходит, или печаль уймаеться. Посему, желая хоть понемногу исправить несправедливость судьбы, что там именно поскупилась на подкрепление, где меньше было сил, как мы видим в хрупкого женского, поднялся я подать на утешение и радость влюбленным (по другим достаточно будет иглы, прялки и мотовила) сто рассказов, сиречь повесток, притч или историй, рассказали семь дам и трое кавалеров, собравшись в честную компанию во время прошлой смертоносной чумы, и несколько песен, которые пели тии дамы себе на осолоду. В тех повестках будет речь о веселых и печальных любовных похождениях и о других причудливые оказии, что скоилися то в новые времена, то в старины; ласковые читательница найдут в них и забаву - ибо сила здесь всяких интересных вещей, и добрый совет - потому узнают, чего им надо сторониться, а чего держаться. А у меня такое мнение, что уже как, а скуки от сего убудет. Если оно, чего дай Бог, так и произойдет, то пусть они составят благодарность Амур, избавил меня из своих сетей и дал мне возможность принести им утешение.


Смотрите также:
 Пампинея
 Кончина Антиоха
 Монна Нонна де Пульчи
 Гвильельмо Борсьере
 Джанни Лоттеринги

Добавить комментарий:
Введите ваше имя:

Комментарий:

Защита от спама - введите символы с картинки (регистр имеет значение):

Недавно добавлено:

picture

Мессер Форез да Рабатта и маэстро Джотто


Однажды случилось ему быть в такой удалой компании в Монт-Уги, где несколько человек зазмагались между собой - какой флорентийский род благородных и древний? Одни говорили, что это Ламберти, вторые - Уберти, словом - каждый свое правил, как кто понимал.
Читать далее

picture

Гвидо Кавальканти


Гвидо Кавальканти отчитывает позавгоридно нескольких флорентийских рыцарей, застали его врасплох Услышав королева, Эмилия одбула свою очередь и уже никому более рассказывать, кроме него самого и того, что имеет постоянный ривилей говорить последнее, отозвалась в общество такими словами: - Ласкавии мои подруги, хоть вы сегодня вынули мне из уст две или три историйки, что я имела в виду рассказывать, но у меня оставалась в запасе еще одна, в котором фигурирует конце такое глубокомысленное предложения, равного ему мы сейчас, может, и не слышали. Вы, наверное, хорошо знаете, что в старину в нашем городе было много хороших и похвальных обычаев, которые исчезли теперь под натиском непомерного сребролюбия, что все больше росло вместе с богатством.
Читать далее