КИПРИОТЫ
Через вашу измену мы такого минувшей ночью в стороны получили, что теми ударами осла в Рим догнать можно, и мало нас не выгнали из того общества, куда мы хотели вас ввести. Как не верите, то посмотрите, как нас почтили!
Маэстро Симоне, врач, хочет вступить в братство куролесят; Бруно и Буффальмакко велят ему прийти ночью в одно место и сбрасывают его в яму с дерьмом Дамы еще пошутили время из двух сиенцив, что жен обобществили, тогда королева, которой приходилось говорить предпоследний, чтобы не нарушить Дионеевого права, начала такими словами: - Дорогие мои подруги, Спинеллоччо вполне заслужил той штуки, что выкинул ему Цеппа, я думаю (и Пампинея давеча на то указала), не годится судить слишком строго, если кто обманет по заслугам жулика или над тем поглумиться, кто сам на посмешище нарывается. Мы уже слышали о том, как кого-то по заслугам обманутые, а сейчас я вам расскажу об одном увальня, который сам себя на посмешище подал; тех, кто над ним наглумився, не ругать надо, а хвалить.
- Не знаю, дорогие мои подруги, моя правдивая и забавная притча сможет вас так развеселить, как Панфилова, и я как-то постараюсь. В нашем городе, богатом на всякие причуды и на разных чудаков, жил не из так давно один маляр по имени Каландрино, человек глупый и причудливый, что водил компанию всего с другими двумя художниками - Бруном и Буффальмакко: то были люди шуточные, хотя и вполне разумные и здравомыслящие, а с Каландрино для того только приставали, чтобы из глупостей и химер посмеяться.
Так вот, жил в Милане один немецкий наемник по имени Гульфард, человек храбрый и очень верный тем, кому вступал на службу, что с немцами случается немного, и деньги он как у кого занимал, то всегда исправно платил, тем купцы охотно боргувалы ему под небольшой процент какие угодно суммы. Живя в Милане, влюбился то Гульфард в жену богатого купца Гаспарруола Кагастрачча, доброго своего знакомого и приятеля, он сумел ту свою любовь так осмотрительно утаить, что ни человек, ни кто другой о ней никогда не догадывался.
Ночью женщина привязывала другой конец тесемки себе до большого пальца на ноге, а Руберто имел, придя под окно, сипнуты за тот край, что на дворе. Как Арригуччо спал, она пускала шнурок и шла открывать любовнику, а как не спал - тянула шнурок к себе, чтобы Руберто не ожидал напрасно.
К Монны Изабетты, принимавшая самое Леонетти, приезжает влюблен в нее Ламбертуччо а когда возвращается человек, она говорит выбежать Ламбертуччови с кинжалом в руке, а человек потом провожает домой Леонетти Фьямметтина повествование очень понравилась всему обществу; дамы и кавалеры заявили в один голос, что хорошо сделала женщина, проучившись таким образом мужа-изверга. После того король велел заменить очередь Пампинея, и та начала: - Есть такие люди, которые говорят, рассуждая по-простецкие, якобы любовь сводит мужчину с ума, а кто влюбится, то уже бы не в себе.
Федериго, что дома не ужинал, надеясь на Тессин угощение, хорошо понял слова той заказы: он пошел в сад, нашел под указанным деревом двух каплунов, вино и яйца, понес все это домой и поужинал по вкусу. Впоследствии не раз смеялся он над тем закажите, когда входил к своей любовницей.
Однажды случилось ему быть в такой удалой компании в Монт-Уги, где несколько человек зазмагались между собой - какой флорентийский род благородных и древний? Одни говорили, что это Ламберти, вторые - Уберти, словом - каждый свое правил, как кто понимал.
Повар Кикибио остроумным словом обращает гнев господина Куррада Джанфильяцци на смех и избегает бедствия, ему грозило Лауретта уже умолкла, и все весьма похвалялы остроумие Монны Нонны, когда королева велела заменить очередь Неифили; и начала: - Дорогие мои подруги! Хотя быстрый ум часто подвергает языковые в случае необходимости точные, остроумные и действующие слова, и иногда и фортуна, становясь на помощь боязливым, вкладывает им неожиданно в уста такие вещи, на которые они в спокойном состоянии не смогли бы.
Пекарь Чисто остроумным словом обращает внимание мессера Джери Спин на нескромность его просьбе Все дамы и кавалеры очень похвалялы остроумие мадонны Оретта, и королева велела уже заменить очередь Пампинея; и начала: - Хорошие мои подруги, я сама вам не смогу сказать, кто больше грешит - то природа, когда внушает благородную душу в некрасивое тело, фортуна, когда дает телу с благородной душой какое-то простецкое ремесло, как мы это видим на примере нашего земляка Чисто и многих других людей; сего Чисто, мужчины высокого духа, фортуна сделала пекарем. Безусловно, я жаловалась бы и на природу, и на удачу, если бы не знала, что природа всех умнее, а фортуна тисячоока, хотя дураки и рисуют ее слепой.
Недавно добавлено:
Мессер Форез да Рабатта и маэстро Джотто
Однажды случилось ему быть в такой удалой компании в Монт-Уги, где несколько человек зазмагались между собой - какой флорентийский род благородных и древний? Одни говорили, что это Ламберти, вторые - Уберти, словом - каждый свое правил, как кто понимал.
Читать далее
Гвидо Кавальканти
Гвидо Кавальканти отчитывает позавгоридно нескольких флорентийских рыцарей, застали его врасплох Услышав королева, Эмилия одбула свою очередь и уже никому более рассказывать, кроме него самого и того, что имеет постоянный ривилей говорить последнее, отозвалась в общество такими словами: - Ласкавии мои подруги, хоть вы сегодня вынули мне из уст две или три историйки, что я имела в виду рассказывать, но у меня оставалась в запасе еще одна, в котором фигурирует конце такое глубокомысленное предложения, равного ему мы сейчас, может, и не слышали. Вы, наверное, хорошо знаете, что в старину в нашем городе было много хороших и похвальных обычаев, которые исчезли теперь под натиском непомерного сребролюбия, что все больше росло вместе с богатством.
Читать далее
Сицилийские хитрости 