ДЕЯТЕЛИ АЛЕКСАНДРИИ

Мне известно, что с некоторого времени он пытается подговорить ее на измену тайными посольствами, о которых она мне всегда говорила и на которые давала ответы по моему приказу. Вот и сегодня утром, перед тем как должен сюда идти, я застал в женины комнате какую-то бабу, что с ней о чем-то шушукалася, и сразу догадался, что это за птица, тогда я позвал жену и спросил, чего той бабе надо.

Сами они таким чином ходят, и другим открывать его не хотят: боятся, видишь, чтобы не упал от того состояние духовное, потому что тогда миряне перестали бы его милостыней или иным каким способом пидпомагаты. Уж как ты мне такой друг, как ты меня так уважаешь, я тебя научу, когда ты только хочешь пойти на эту спасительную путь и никому в мире о ней не скажешь.

Помимо них, гулял там на свободе немало другой всякой безвредной, будто ручной, зверья, любо-дорого смотреть. Нагулявшись общество по саду, насмотревшись на все те чудеса, говорили поставить-столы у того фонтана; сначала спели пять или шесть песенок, потанцевали немного, а потом с дозволинням королевы сели к обеду.

Однажды остановился он как-то у венецианской ситцевый кладовой и увидел между другими драгоценностями кошелек и пояс, что когда-то его были. Удивился Сикурано большим чудом, и на виду того не показал, только спросил вежливо, чьи это вещи и или продажные они.

Алатиель спала, а принц стоял голый-голышом (так душно было) край окна на море выходило, ветерком береговым обвивався. Договорившись герцог заранее с помощником, кому что делать, подкрался на цыпочках к принцу и вгородив ему кинжал между ребра, насквозь его прошив, потом схватил его быстренько и бросил через окно.

Куррадо охотно исполнил Джусфредове желания и, не мешкая, послал в Геную и Сицилии людей определенных и веры годных. Тот, который поехал в Геную, нашел мессера Гваспаррина и попросил его от Куррадового имя отпустить изгнанника и его мамку, рассказав здесь же подробно, что тот Куррадо сделал для Джусфреда и его матери.

Ландольфо Руффоло, обеднев, идет в корсары; взят генуэзцами, он испытывает в море аварии, спасается на сундуке, полном самоцветами, прибивается к одной женщине на Корфу и возвращает домой богатырем Лауретта, сидевшая рядом с Пампинея, дослушала до конца ее историю, которая завершилась так славно, и, не дожидаясь приглашение, начала говорить: - Ласковые мои дамы, думается мне, что больше дело фортуны - это видвигнуты человека с большой рухляди к королевскому состояния, как лучилося с Алессандро в Пампинеиний истории. А всякому из нас приходится говорить об этих материи, то и я осмелюсь рассказать вам притчу, где будет еще больше всяких лишений, хотя и не такая блестящая развязка.

Не долго так они и прожили, как родительское добро стало применшатися, на их расходы не хватало уже доходов, вот давай они продавать и закладывать свои имения, сегодня один, а завтра другой; заметили горемыки, как сошли на нет, и нужда изняв им с глаз пелену, севшую на них в богатстве. Позвал Ламберто братьев и говорит, что смотрите, мол, какая была отцу нашему почета и которая нам, какой он был богат и которые мы стали нищие, без толку деньги транжиря; слово по слову и уговорив их распродать ту рухлядь, что им еще осталась, и съехать вместе из дома, пока совсем нищета не заняли.

Но ночь захватила его так, может, за милю от замка; пока он туда добрался, ворота были уже заперты, мосты возведены, войти никак. Заплакал безутешно бедняга и стал оглядываться, нет ли какого уюта, чтобы уже хоть от снега укрыться, когда это смотрит - аж выступает некий домик более городской стеной; давай, думает, хоть под сим выступлением примощуся, доколе обутрие.

Навтишавшися аббат вволю с девушкой, запер в келье, а сам пошел в свою комнату. Услышав немного погодя монаху шаги, подумал он, что тот вернулся из леса, и решил наорать на него хорошо и посадить, чтобы самому питаться заманчивой добычей.